Справка «РК»: Михаил ПАК (род. в 1949 г. в селе Аккурган, Узбекистан)
Член Союза писателей России. Номинант Букеровской премии 1997 года. Лауреат премии им. Валентина Катаева 2001 года за повесть «Натюрморт с яблоками» и 2007 года за роман «Легкое путешествие по реке». Лауреат премии телерадиокомпании KBS 2006 года (Сеул, Южная Корея) в области литературы. Лауреат премии им. Александра Куприна за сборник рассказов «Облака на юге» 2010 года. Лауреат премии Союза писателей Республики Корея 2015 года.
«Два искусства ведут меня по жизни…»
— Михаил Тимофеевич, так и хочется сказать, «болдинская» осень – плодотворная…
У каждого времени года свой образ, свое лицо. Но осень для меня — особенное время. Когда природа обнажается во всей своей красе и на мгновение предстают яркие неповторимые краски, чтобы, перед тем как угаснуть, вновь возродиться. Осенняя природа величава своей открытостью. Мы учимся у природы мудрости.
— Ваша выставка картин совпала с презентацией книги и в этом есть особый смысл, ведь живопись и проза переплелись в Вашем творчестве. А что для Вас главнее?
Так случилось, что, занимаясь живописью, я увлекся и литературой. В юности много читал, поначалу бессистемно, все подряд, но потом обозначились предпочтения.
Особенно мне нравился Александр Грин, я прочел его всего. Именно его произведения подвигли меня к написанию прозы.
В 1976 году в возрасте 27 лет я написал свой первый рассказ. С тех пор два искусства ведут меня по жизни.
А что главное? Вы правы, живопись и литература неразрывно переплелись в моем творчестве. И это длится без малого 45 лет. Когда я стою у мольберта, невольно думаю о новом литературном сюжете, а когда пишу прозу, в голове рождаются идеи новых картин.
— Ваши герои — собирательные образы или у них есть прототипы?
Все происходит по-разному. Бывает, что выдумываю своего героя, а бывает, что берусь показать реальное лицо. Если я хочу в своем произведении показать прототип, то его всегда показываю в другом ракурсе и наделяю его еще другими качествами, но это, конечно, не собирательный образ вовсе. Просто мой прототип развивается и меняется в динамике, как в жизни, в которой много невероятного, фантастического, и фантазия порой похожа на жизнь.
— А как возникает замысел произведения?
Замысел… Он вокруг нас.
Всё, что угодно может послужить толчком для написания рассказа, повести, романа. Однажды в Алма-Ате, перед самым моим отъездом в Москву, я ехал в автобусе, рядом сидела молодая женщина, у нее были необычайно нежные руки, лежащие поверх сумочки на коленях. Я, наверное, так бесцеремонно разглядывал изящные руки незнакомки, что невольно смутил ее. Пришлось извиниться и сказать, что я художник и что все красивое меня привлекает. А позже в Москве была написана повесть «Натюрморт с яблоками», там герой – фотохудожник. Казалось бы, при чем тут руки женщины и фотограф? Но повесть получилась именно благодаря той мимолетной встрече в автобусе.
— К какому направлению Вы бы отнесли своё литературное творчество?
Не знаю, и по правде говоря, об этом никогда не задумывался. Я пишу, как пишется и в прозе и живописи, как того желает моя душа. Художник не должен подстраиваться под какое-либо направление. Его придумывают критики.
«По менталитету я русский…»
— Вы русский писатель корейского происхождения, большую часть жизни проживший в русскоязычной среде. Как эта двойственность выражается в Вашем творчестве?
Вы имеете в виду, как я выражаю в своих произведениях национальную идентичность? — Никак. Да, бывает, что прибегаю в каких-то моментах к национальному, это могут быть незначительные мелочи, но это образы. Я этнический кореец и знаю свои корни.
Мои далекие предки в середине XIX века перебрались из Кореи в Россию при царствовании Александра II и связали своё будущее с чужой страной, которая стала им новой родиной.
По менталитету и воспитанию я, несомненно, русский, при этом бережно отношусь к нашей национальной культуре.
Время от времени, мне приходится слышать от соотечественников СНГ о национальной идентичности: у меня это вызывает улыбку. Идентичность, как та кошка, которая забилась в угол, а хочет одного: чтобы её оставили в покое, но её каждый раз норовят ухватить за хвост и вытащить наружу. В чем проблема? Её нет, она надуманна. Вряд ли надо поднимать бурю в стакане, когда жизнь требует спокойствия, она мудрее нас.
Инородец, живущий в СНГ, без сомнения, должен интегрироваться в социум, где проживает, при этом не забывать свою национальную культуру и, таким образом, перестать ощущать себя инородцем. Не стоит рвать на себе рубаху, бить себя кулаком в грудь и вопрошать – кто я?! Если я, к примеру, родился в Узбекистане и желаю связать свою судьбу с этой страной, то само собой, я выучу узбекский язык, буду уважать культуру и традиции узбеков и старатьcя приносить пользу государству.
— У Вас есть русские корни, поведайте?
Моя прабабушка по материнской линии — Екатерина Покидова, была десятым ребёнком в семье иркутского купца Григория Покидова. Мой корейский прадед Сергей Ни учился в Иркутском реальном училище. В Иркутске Сергей и познакомился с Катериной. Уж не знаю, чем взял корейский парень купца Покидова, что он выдал за него свою дочь? Позже Сергей с Катериной родили детей, среди них был сын Павел, мой дед. Дед рассказывал, что его мать очень любила петь, у нее был звонкий, красивый голос. И пела она не только русские песни, но и корейские. Позже, повзрослев, Павел поехал навестить своих дедушку с бабушкой во Владивосток, город ему понравился, он остался там жить, женился на кореянке Ольге, у них родились двое сыновей и дочь – моя мама. Дед был образованным и волевым человеком, он много читал, владел навыками восточной медицины, работал служащим рыболовецкой артели. Его уважали за честность и справедливость. В те годы в городе было тяжело с кадрами, деда однажды вызвали в городскую Управу, предложили работу в милиции, он согласился, и до самого 37-го года работал участковым милиционером, ловил преступников и воров.
От моей русской прабабушки, вероятно, передались мне гены, – я очень люблю слушать русские народные песни, частушки, обожаю блины, черный ржаной хлеб, борщ.
