Сейчас для многих средой обитания становится не место, где они родились и воспитывались, где и по сей день живут их родные, друзья, знакомые, а иные территории с другим народонаселением, социумом, языком, культурой и другими составляющими повседневности.
Уже давно моя дочь, рождённая в Саратове Мария Седова, живёт в Париже. Там она встретила парня из Сеула Ли Ю-Сонга, вышла за него замуж и стала мадам Ли. В своё время родился мой внук (гражданин трёх республик ‒ Кореи, России, Франции ‒ если по русскому алфавиту). И теперь то я регулярно приезжаю в столицу Франции, то семейство Ли (Lee) навещает историческую родину французской гражданки мадам Ли (сохранившей, впрочем, и российский паспорт).
Южный или северный?
Мой внук обучается в частной католической школе Святого Иоанна (Сен-Жан-эколь). Приходит как-то из школы и задаёт вопрос: «А папа у меня северный кореец или южный?» ‒ «Южный» ‒ «Слава Всевышнему…» (чуете, в какой школе юноша обучается?) ‒ «А почему ты спрашиваешь?» ‒ «Нам сказали на политологии, что северные корейцы хотят с нами воевать и всех нас убить… а можно на них посмотреть?» ‒ «Можно. У нас ресторан тут недалеко, хозяева ‒ северные корейцы, у них лапша вкусная…» ‒ «А они нас не обидят?» ‒ «Не должны». Пошли. Лапша понравилась. Мальчик что-то официанту сказал по-корейски, и тот заулыбался. Конфетку дали в виде бонуса. И тогда мальчик сказал: «Я думаю, что северные и южные корейцы не любят друг друга, потому что южный президент назвал северного президента ‒ китайцем. А так-то их с виду не отличишь, чего делят? Не понимаю. Взрослые, а прямо как дети…»
И ещё к теме. Дочь начала лопотать что-то по-корейски, и вдруг зять странно глянул на неё: «А почему ты говоришь с северокорейским акцентом?» – «Даже не знаю, что тебе ответить… С товарищем Кимом не знакома, в Пхеньяне не была…» – «Я тебе верю, но… северокорейский акцент… он ведь есть, и на то должна быть причина…» – потом замолчал, но до сих пор иногда поглядывает на неё подозрительно…
Забавный случай: в Барселоне зять пошёл за чемоданами, а Маша с Гюйоном, подходит полицай: «Это ребёнок, кто он вам?» — Гюйон, кто я тебе?» — «Мон маман…» А тут и зять с чемоданами появляется. «А, ну я понял…» — полицай откозырял и отвалил…
Рис всему голова
Зять кушает рис каждый день. Иногда несколько раз в день. Пару дней может без риса, но ‒ страдает. С коллегами-архитекторами махнул недавно в Амстердам. Не понравилось. Всё время дождь, а еда ‒ чёрный хлеб, ветчина, сыр и на выбор: чай или кофе. Уже в поезде попросил по телефону к его возвращению зарядить рисоварку. Дочка ещё в виде бонуса сделала кмчи-чиге: в бульон с кусочками мяса кладётся нарезанный кимчи.
Зять приехал, заложил рис прямо в супчик и употребил с наслаждением. Дочка умеет делать кимчи разных видов. Капустные, огурцовые, редечные. Корейские друзья удивляются. Среди них мало кто дома делает кимчи, покупают в магазинах корейской еды (лучший ‒ под мостом у большой башни Монпарнаса, рекомендую). Но зять предпочитает кимчи домашний.
Типичная корейская еда ‒ чашка риса с верхом (иногда две чашки риса… по этому поводу пословица: хороший князь не пожалеет для воина-масё второй чашки риса) и банчаны (кимчи, мясо, рыба и пр. ‒ проще говоря ‒ приправы) Пословица: «Семь банчанов на столе ‒ счастье корейской семьи». В этом году отдыхали на юге Франции с корейцами-друзьями, дочка наварила риса, выставила на стол аж 17 банчанов, друзья стали ухмыляться, а потом жена друга пояснила: если муж хорошо выполняет супружеские обязанности, то корейская жена выставляет банчанов больше, чем семь… как бы что ли благодарит за старание.
А по поводу выбора риса тут целая философия. Достойный рис ‒ это корейский (но он дорогой), японский и итальянский ‒ приемлемы, таиландский ‒ личное оскорбление, даже хуже гречки (гречку зять не ест в принципе: «грязный рис»). Из российских сортов риса (во время визита семейства Ли в Россию я прикупил штук шесть сортов) зять одобрил «Мистраль». Приготовленный мною плов ел и даже хвалил, но ‒ «слишком жирный». Риса в доме должно быть много. Десятикилограммовый пакет иногда уходит за две недели.
Сын однажды огорчил папу: «Я предпочитаю французскую или американскую еду. Надоел мне ваш рис». Зять молча страдал.
Кто же говорит то, что думает?
Было много проблем на грани культурного шока в начале семейной жизни супругов Ли, потому что корейский менталитет не приветствует откровенного выражения своего мнения (общественное «мы» доминирует над индивидуальным «я», и старший в семье уже по определению прав). Как говорится, всё время надо фильтровать базар.
Дочка же в этом смысле откровенна до безобразия (с корейской точки зрения). Типичный диалог: «В какой ресторан пойдём обедать?» Зять молчит. «Ты чего молчишь?» ‒ «Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать…» ‒ «Правду!!! — «Правду говорить иногда неприлично». ‒ «Но в этом-то случае ‒ чего ты секретишь? Мне-то по фигу, в какой мы пойдём ресторан, я готова подстроиться под твой вкус». ‒ «А что ты этим потом хочешь добиться?» ‒ «Абсолютно ничего!» ‒ « И что, вот ты так всегда будешь: что думаешь, то и говорить?» ‒ «А чего секретить?» ‒ «Да… вот и наш мальчик ведёт себя, как русский… как он жить будет, подумай…»
Ещё диалог с натуры. Дочка: «Обедать сейчас будем?» Зять: «Время ‒ час…» ‒ «Я тебя не про время спрашиваю!» ‒ «Ты должна понимать…» ‒ «Ни хрена я не должна! Говори конкретно!» Эта стратегия восприятия провоцирует постоянную готовность к возможным грядущим неприятностям. До такой степени это напрягает носителя данной стратегии, что зять избегает вскрывать почтовые отправления на его имя. Это приходится делать дочке, потому что если не вскрывать, то как раз очень даже можно нарваться на неприятности (не подал налоговую декларацию, не заплатил за электричество, не продлил вид на жительство и пр. ‒ потом расхлёбывай) Но опасения возможных неприятностей сильнее банальной логики… Не думаю, что это национальная особенность, скорее индивидуальная.
Огород у Эйфелевой башни
Семейство Ли имело квартиру в 18-м районе (рю Маркаде) ‒ там на меня (приезжего блондина) глядели, как на инопланетянина, теперь эту квартиру зять отремонтировал, и она достаточно дорого сдаётся, а проживает семейство Ли теперь в солидном буржуазном 15-ом районе. И там недавно прошёл день корейской культуры (зять как раз был в Амстердаме, так что посетили мероприятие дочка и внук). Корейцы собрались со всего Парижа, звучала народная музыка, можно было купить национальную еду и сувениры. Мальчика спросил продавец (по-французски): «Вот я вижу ‒ ты с мамой пришёл. Но не могу понять, кто ты будешь по национальности?» ‒ «Я смесь: папа у меня ‒ кореец, мама ‒ русская». ‒ « А ты кто?» ‒ «А я ‒ француз…» Продавец долго смеялся (сам откуда-то с Мартиники).
Корейское начало у мальчика на физиономии написано. Но в родной Сеул зять не рвётся, стиль жизни ему там не нравится. С утра до ночи работать и даже во сне думать о проблемах своей фирмы, без обсуждения принимать решения старших в семье, агрессивное доминирование общественного «мы» ‒ всё это для него неприемлемо, так что мой зять не очень-то типичный кореец.
Вот он звонит из Амстердама и проговаривается: «Хочу домой в Париж». Чувствуете: «домой»? При этом от корейского гражданства отказываться не хочет, так и живёт в столице Франции на ПМЖ…
Алексей Седов, кандидат филологических наук, Саратов
