Это слова из гимна журналистов советского времени: «Если б снова начать, я бы выбрал опять бесконечные хлопоты эти…». Самый подходящий момент: у узбекистанского журналиста Брутта КИМА 70-летний юбилей. Для «РК» — повод поговорить с коллегой и давним другом редакции о профессии.
— Брутт Иннокентьевич, не просто поздравляем тебя, а делаем это искренне, потому что быть в профессии много лет и не утратить при этом ни одного из лучших качеств золотого пера Узбекистана — не просто достижение, это данное свыше! Согласен?
Спасибо за поздравления и лестные эпитеты. Приятно, конечно, но в последние годы так часто используют эпитеты «золотой», «платиновый» в отношении голосовых связок певцов, что начинаешь воспринимать этот благородный металлический звон с некоторой долей иронии. Я не певец, но тоже иногда воспеваю. Красоту рекордных показателей опороса на свиноферме, например. Или актуальность семинара по корейским похоронным ритуалам.
— О «данности свыше». Согласен, но лишь отчасти.
Возможно, мое влечение к писательству началось, когда отец принес домой списанную печатную машинку. Мне так понравилось печатать на ней, что на время я даже перестал сбегать из дома на разные мальчишеские уличные дела. Так что, когда во время учебы в университете проходили занятия по машинописи, я уже печатал, как заправский секретарь-машинистка.
Хотя, наверное, я мог бы стать, как и отец, неплохим математиком. Школьником мне доводилось побеждать на районных математических олимпиадах, отправляли меня и на областные олимпиады, правда, там я не добился особых успехов.
Моя мама, которая судила о профессии журналиста по фильмам и телепередачам, совершенно не одобряла мой выбор. «Ну, что это за профессия? — возмущалась она. — Бегаешь перед толпой с фотокамерой, как собачка, путаешься под ногами»…
— Слова из гимна – это и про тебя тоже?
Конечно, про меня.
Не припомню случая, чтобы мне не хотелось идти на работу.
Ну, если не считать «медового месяца» после женитьбы. Возвращаясь из командировки или очередного интервью, с каким-то жгучим упоением садился за печатную машинку. В ожидании чуда, которое я сейчас сотворю. Очень редко, но чудо происходило. Во всяком случае, так мне казалось иногда. В такие мгновения я не восклицал, подобно Пушкину в Болдино: «Ай да Бруттик, ай да сукин сын!». Но испытывал примерно такие же чувства.
— 70 – это много?
Раньше как-то переживал, мол, уже сорок! А семьдесят воспринял как рядовую, очередную свою годовщину. И никакого чувства обреченности. В последнем номере «КС» вышел материал об известном узбекском кинорежиссере Али Хамраеве. Ему 84 года, а он все еще раскатывает по миру, снимает фильмы, реализует крупные проекты. Так что, если у тебя есть желания, есть энергия для удовлетворения этих желаний, значит, жизнь продолжается.
— Не самое подходящее время для большого застолья, и тем не менее как прошло?
Сыновья, а их у меня двое, хотели широко отметить. Насколько это возможно в условиях пандемии. Но я был против. Юбилей — это своего рода жизненный отчет. А я пока не готов к нему. У меня на стадии завершения три книги. Могу даже назвать их: «Ярость молчаливого меньшинства» (сборник избранной публицистики), «Фантазии старого и нового Куйлюка» (сборник повестей и рассказов), «Иероглифика латыни» (поэтический сборник). Надеюсь, они будут опубликованы в ближайшее время. Тогда я буду готов к отчету.
А так я провел день рождения в узком кругу родственников в ресторане Валерия Ляна, который давно уже стал для меня больше чем другом. Я искренне благодарен всем, кто поздравил меня — по телефону, по электронной почте, в социальных сетях. Для меня это неоценимая поддержка.
— Многие, с кем ты начинал, увы, сошли с дистанции по разным причинам. В чём секрет твоего профессионального долголетия?
Меня всегда точит червь, что я не успел что-то сказать, что-то сделать. Может, этот червь и не дает мне покоя, не дает сойти с дистанции?
— Сегодня в нашем деле уже мало быть просто при нём, нужно соответствовать времени, отвечать на его вызовы. У тебя получается?
Помнится, на журфаке висела вывеска: «Студент — не кувшин, который надо заполнить, а факел, который надо зажечь». То же самое можно сказать о журналисте в отношении читателя.
Если ты своей публикацией затронул душу хотя бы одного читателя, значит, ты выполнил свою задачу. А получается это или нет, судить тому же читателю.
— Как далеко строишь планы?
О своих ближайших планах я уже упомянул. Работаю еще над книгой о жизнедеятельности уникального человека — председателя ташкентского колхоза «Правда» Ивана Антоновича Цоя. Он еще в 1930 году окончил Плехановку — Московский институт народного хозяйства (ныне академия), занимал руководящие должности на Сахалине — директора леспромхоза, секретаря райкома партии. Возглавляя колхоз «Правда», за считанные годы вывел его в число лучших в области. 12 членов хозяйства, в том числе и председатель, были удостоены звания Героя Социалистического Труда. Книга выйдет в начале будущего года.
Ну, а заглядывать далеко, дальше горизонта, который все ближе и ближе, особого желания не испытываю.
Справка «РК»:
КИМ Брутт Иннокентьевич. Род. 01.11.1950 г. в пос. Боз Андижанской области. После службы в Армии окончил факультет журналистики ТашГУ (1978). Работал в газетах «Ташкентский университет» и «Крылья Востока». С 1978 года – собственный корреспондент газеты «Ленин кичи»-«Коре ильбо» по Узбекистану. В 1997 году основал газету корейцев Узбекистана «Коре синмун», где и поныне является главным редактором. Автор книг: «Кто мы?» (Сеул, 1989, на корейском языке). Ее русское издание, дополненное и переработанное, вышло под названием «Ветры наших судеб» (Ташкент, 1991); «Мучнистые росы корейского ренессанса» (Ташкент, 2007). Составитель справочника «Корейцы Узбекистана. Кто есть кто» (Сеул, 1999). Редактор литературно-художественного альманаха «Ариран 1937». Лауреат премии Союза журналистов Казахстана.
Валентин ЧЕН
